Сохранившиеся части крепости находятся в старом центре города возле Свято-Никольского собора, в 400-450 метрах к юго-западу от Нарзанной галереи, на возвышенности над кисловодским санаторием «Жемчужина Кавказа» у пансионата «Крепость». Со строительства крепости в 1803 году начинается история Кисловодска, о чем свидетельствует, в частности, мемориальный знак у ее ворот. Первые идеи и проекты строительства стационарного укрепления у «Кислого колодца» появились в конце XVIII века. Потребность в этом была связана с необходимостью создания благоприятных условий для пользования целебными водами россиянами и сохранения самого источника от вредительских действий некоторых недовольных складывающейся обстановкой местных жителей.
Отдельные краеведы (И. Кузнецов, П. Никитин) полагали, что российский редут на кисловодской земле был создан еще в 1792-1793 г.г. Место его расположения определялось ими на возвышенности над источником Нарзан, называемой в середине XIX века «Горой Святого Духа» и затем «Крестовой горой». Достоверных документальных подтверждений существования редута в указанное время в нашем распоряжении нет. Упоминаемый уже сотрудник Астраханской врачебной управы П. И. Шателович высказался за необходимость того, чтобы «...близ оных кислых колодцев... построить для безопасности тем, которым нужно будет ими пользоваться, необходимое укрепление». Это первое, засвидетельствованное источниками, предложение о целесообразности сооружения стационарного укрепления у Кислого ключа. Идея поддерживалась высшим кавказским военным руководством. Командующий войсками Кавказской линии генерал-лейтенант И. И. Морков также считал обоснованным строительство крепости возле источника и выступал за перенос оборонительной линии на реку Малку.
Во время проведения им в июне-августе 1798 года первого курортного сезона в Кисловодске его лагерь находился на Крестовой горе и более тысячи солдат и казаков вполне могли возвести здесь укрепление. Однако если оно и строилось, то явилось временным. Действия Моркова, вероятно, не были санкционированы императором и вызвали недовольство местных владетелей. Генерал-лейтенант вскоре после сезона попал и опалу и был смещен с его поста Павлом I.
В конце своего правления Павел I, подытожил рассмотрение предложений о строительстве укрепления у Нарзана указом, предписывающим отложить данное предприятие «впредь до удобного времени». На данное решение императора повлияла позиция командующего на Кавказе генерал-лейтенанта фон Кнорринга. По вопросу об оборонительном сооружении он высказался отрицательно, объясняя это тем, что местность в окружении источника к построению какою-нибудь укрепления неудобная и что факт его возведения вызовет недовольство и негативные толки местных жителей.
Однако уже в самом начале правления Александра I вопрос о крепости у Кислых Вод возник вновь и у него появились решительные сторонники. К их числу принадлежал и новый инспектор на Кавказской линии, Астраханский военный губернатор и главноуправляющий в Грузии, генерал-лейтенант, князь П. Д. Цицианов. Князь, также как и его здравомыслящие предшественники, исходил из того, что укрепление необходимо для «...безопасности больных и для прикрытия зданий», но, учитывая местную oбстановку, «не счел надобным... занять укреплением и Кислый колодец... чтобы кабардинцы не имели повода возомнить, что оный, находясь на земле им принадлежащей, от них отъемлется и что ограничивается свобода пользования кислою водою и для них столь же полезною, как и для всех». В начале января 1803 года П. Д. Цицианов подал императору рапорт, содержащий обоснование сооружения крепости, и приложил к нему собственный план.
Цициановский план укрепления и обустройства местности у Нарзана был передан генерал-квартирмейстеру П. К. фон Сухтелену с поручением внести «нужные соображения по инженерной части». Начальник квартирмейстерской службы дал в общем положительную оценку выбранного места, но рекомендовал новый план и профили крепости. Данный проект прилагался к Высочайшему повелению Цицианову от 7 марта 1803 года о строительстве Кисловодской крепости.
В плане укрепление должно было быть вытянуто по линии север-юг вдоль реки. Структура его состояла из средней части шестиугольной формы со смежными с ней северным и южным бастионами. Внешние стороны бастионов - овально-выпуклые, боковые - прямые, сужающиеся к средней части и под углом переходящие к сторонам центральной территории. В углах каждого бастиона проектировалось по два орудийных барбета для стрельбы через вал в сторону долину реки и источника. Въезд на территорию крепости мыслился от Нарзана в выступающем центре западной стороны. За въездным проемом должны были находиться траверсы, соединяющимися с валом рогатками. Аналогичные входные проемы предполагалось на ограниченном пространстве крепости в суженых переходах от центральной части к бастионам. По периметру площадь укрепления должна окружаться широким рвом с крутыми, дополнительно укрепленными краями, высоким внутренним и низким внешним валами. На центральной площади крестообразно размещались два трапециевидных и два пятиугольных квартала для постройки казарм и жилищ для приезжающих. Длина укрепления - 90, ширина в средней части - около 40 сажень.
Сооружение крепости шло нелегко. Документы официальной переписки генералов Лихачева и Брюзгина с князем Цициановым содержат много красноречивых и детальных сведений о сложном процессе строительства крепости в период со времени закладки 13 июня по день завершения работ 10 октября 1803 года.
Работы выполнялись строительными командами, сформированными из солдат шести рот 16-го егерского полка. Необходимо было решать вопросы о строительных материалах. Дерн и камень, используемые для укрепления куртин крепостных валов, брались на месте, а вот со строительным лесом дело обстояло сложнее. В еженедельных рапортах генерал П. Г. Лихачев неоднократно указывал, что этого материала на месте нет и его необходимо доставлять из района Бештау, за 50 верст, либо с гор, в которых проживают «джантемировцы», за 35 верст. Генерал вел переговоры с местными жителями о доставке бревен по таким же ценам, по которым они реализовались в Георгиевске. Были также и специальные поставки леса и других строительных материалов с военных складов Георгиевска и Кумского штерншанца.
В течение месяца строительство велось по плану, составленному капитаном Беляевым с участием П. Г. Лихачева на месте, определенном генералом. Высочайше одобренный план предполагал возведение крепости в виде двух наложенных друг на друга, большой и малой, пятиконечных звезд («штерншанца») из валов и рвов. Во всех крупных треугольных выступах предусматривались орудийные позиции. На внутреннем пространстве - казармы, офицерские дома, вспомогательные военные и бытовые строения, дома для посетителей Вод. Входы планировались с западного края крупного северного и основания юго-западного концов звезды. Размеры укрепления по диагональным линиям — 75 на 75 сажень.
Последний план Брюзгина, появившийся уже в начале июля предусматривал возведение более крупного (наибольший размах фортификационных элементов — 120 сажень) и конструктивно сложного оборонительного сооружения. Генерал Брюзгин настоял на его реализации, и это привело к перепланировке, засыпке ранее вырытых участков рвов, привлечению дополнительных сил и средств, корректировке сроков работ. Несмотря на организационные и технические сложности и проблемы, основные земляные и строительные работы удалось закончить в октябре 1803 года.
По итогам работ был составлен еще как минимум один план. В архиве кавказоведа Е. Д. Фелицына, являвшегося в период с 1892 по 1902 годы председателем Кавказской Археографической комиссии, находился план Кисловодской крепости, подписанный инженер-капитаном Беляевым, с указанием даты составления — «декабря 1-го дня 1803 года». Впервые он публиковался в юбилейном издании 1904 года, посвященном 100-летию Кавминвод, а приобретен был накануне юбилея в 1902 году лично у Фелицина по его предложению. Фрагменты плана, названного планом Брюзгина-Беляева-Лихачева и датированного 30.11.1803 г., приведены в книге Я. Л. Махлевича «Мезонин у Нарзана». Они имеют некоторые расхождения с «фелицынским вариантом». В частности, на нем показан комплекс сооружений в виде вспомогательного укрепления за пределами основных крепостных рвов и валов, по направлению к реке.
Построенное укрепление имело пятиугольную форму с тремя угловыми, двумя, обращенными к реке, округлыми бастионами и двумя равелинами, окруженными сухим рвом. В крепости было два въезда и двое ворот: северо-западные («Жантемировские» или «Горячеводские») и южные («Кабардинские» или «Водяные»). Данные ворота были также удачно направлены: первые — в сторону курорта, вторые – к образовавшейся позднее слободе. Это позволяло в случае опасности отдыхающим и слобожанам наиболее короткими путями добираться до крепости и скрываться ее валами и рвами.
На внутреннем пространстве в 1803 году были закончены два офицерских, три солдатских дома, казармы для артиллеристов и инженерных служащих. Строительство других зданий: гауптвахты, лазарета, кухни, ротного цейхгауза, порохового погреба продолжалось. Вероятно, эти работы велись еще не один год, так как в 1803 году на строительство было израсходовано около 16 тысяч рублей, а в 1804 году на довершение начатого требовалось еще столько и даже несколько более данной суммы.
После окончания строительных работ в крепости были оставлены две роты 16-го егерского полка под командованием первого коменданта майора князя Уракова. Полномочия коменданта на раннем этапе до начала 1820-х годов распространялись и на формирующийся курорт, а в крепости и слободе комендант был высшим начальником вплоть до упразднения укрепления в 1862 году.
У нас нет пока точных данных о личности майора Уракова и продолжительности его командования крепостью. Вероятно, он был родственником, может быть, даже сыном пристава Большой Кабарды князя Афанасия Уракова, исполнявшего должность с 1782 по 1794 годы и позднее короткое время находившегося в командовании Кавказской линии. По архивным документам выясняется, что майор Ураков в 1805 году состоял в 9-м егерском полку, действовавшем в Закавказье. В 1807 году он - подполковник того же полка, а в 1809 году — полковник, шеф Тифлисского полка.
Крепость, основная цель создания которой была связана с охраной курорта, изначально выполняла и важные военные функции. Расположенная на пересечении горных «аробных» дорог, она поставила под контроль передвижение горцев. Это было замечено владетелями Кабарды, которые стали требовать уничтожения укрепления. Создание Кисловодской крепости явилось одной из причин крупного выступления - так называемого «кабардинского восстания» 1804 года. Ходатайства об упразднении крепости продолжали направляться вплоть до 1807-1809 г.г. Однако российское военное начальство на Кавказе оставалось непреклонным, понимая определенное стратегическое значение укрепления.
Вышестоящим начальником для Кисловодской крепости в 1800-х и 1810-х годах оставался командир 16-го егерского полка. После отставки П. Г. Лихачева в 1808 году эту должность продолжительное время, до середины 1810-х годов, занимал полковник Иван Данилович Курнатовский, ставший при А. П. Ермолове генерал-майором и управлявший некоторое время Имеретией. Следует и меть в виду, что подразделения 16-го егерского полка периодически отбывали им боевые действия. Так, в 1806 году они участвовали в персидской войне.
В 1813 году в Кисловодском укреплении находился командир роты 16-го егерского полка капитан Марков. О его деятельности почти ничего не известно. В публикациях упоминается перестройка крепости в 1818 году ее комендантом майором Карташовым. Ведение подобных работ в указанное время вполне объяснимо в связи с преобразованиями и инспекциями укреплений района, проводимыми по инициативе и лично командующим на Кавказе генералом А. П. Ермоловым. Но конкретный характер этих мероприятий не ясен. В книге 1900 года поручика Раковича об истории Тенгинского полка говорится, что, когда в 1820 году в крепость были переведены две роты и штаб 3-го батальона тенгинцев, в ней существовали каменные казармы. Но свидетельства посетителей Вод противоречат предположениям о серьезных переменах во внешнем облике укрепления в это время. И. Т. Радожицкому в 1824 году крепость представлялась в виде четырехстороннего редута, состоящего из земляного вала с четырьмя бастионами, содержащими чугунные пушки и сухого рва. В опубликованных документах и воспоминаниях 1820—1830-х годов крепость обычно называется земляной, небольшой и нередко ветхой. С начала 1820-х годов, в связи с образованием генералом А. П. Ермоловым Кисловодской кордонной линии в составе Центра Кавказской линии на участке от верховьев Кумы (пост Верхнекумский) до поста Соленобродского на Малке в относительной близости от станицы Павловской, укрепление было подчинено командованию этой линии.
На открытом пространстве возле крепости рано стал образовываться своеобразный базар, где велась торговля продуктами питания с участием посетителей курорта, женатых солдат, мирных горцев. Проводились здесь праздники и торжественные мероприятия. Одно из таких массовых действий зафиксировано в дневнике помещика и отставного офицера Ф. И. Кабанова. Он оказался очевидцем торжественной церемонии у стен Кисловодской крепости 22 августа 1832года, посвященной годовщине коронации Николая I. На торжества собрались представители линейных Горского, Кубанского, Хоперского, Волгского и Кабардинского полков по 30 казаков при одном офицере и до 50 черкесских князей с узденями из ближних и отдаленных районов, включая Закубанье, в панцирях и шлемах с золотыми и серебряными медалями, в том числе и персидскими орденами. Специальным и продолжительным по времени элементом праздника были конные соперничества и джигитовки. Затем торжества переросли в крупный праздник горцев «байрам», на котором, кроме посетителей и гостей, собралось уже до 300 кабардинских князей и узденей. На празднике были морской офицер и писатель В. Б. Броневский и известный русский композитор А. А. Алябьев. Они с большим вниманием слушали стихи и песни горцев. Исполнялся и полонез с хором самого Алябьева.
В 1831 году непосредственным начальником П. А. Принца стал командир Кисловодской линии полковник Якубович. Брат декабриста, служил ранее комендантом Константиногорской и Георгиевской крепостей. С 1834 года должность коменданта на Кавминводах временно исполнял старший чиновник Строительной комиссии полковник П. П. Чайковский. С 1843 года, или, возможно, с 1842 года, воинским начальником на крепости становится подполковник, а с 1846 года полковник и кавалер Иван Семенович Жердев. Он исполнял обязанности кисловодского коменданта до самой смерти 10 ноября 1857 г., что было отмечено на эпитафии его могилы на слободском кладбище. Он жил в Кисловодске со своей женой Марией Кирилловной и многочисленными детьми, последний из которых родился в 1856 году. Дом коменданта указан на карте Кисловодска 1856 года, помещенной в труде Ф. А. Баталина. Он находился на правой верхней стороне нынешней улицы Ярошенко (Дондуковской) примерно напротив пансионата Ганешина (Клиники им. В. И. Ленина).
По рапортам о состоянии войск на кордоне Кисловодской линии устанавливается, что в крепости и в слободе в конце 1850-х - начале I860-x годов находились 3-я и 4-я роты 5 (6) линейного батальона, часть Кавказской гарнизонной артиллерийской 4-й роты (командиры штабс-капитан Романов и прапорщик Шангин, военно-рабочая полурота № 9 инженерного ведомства (капитан Диков), команда подвижной инвалидной роты Кавминвод (капитан Стрельников и прапорщик декабрист А. Н. Сутгоф) и провиантский магазин со штатом 10 человек (начальник коллежский асессор Бегтерев, командир поручик Зайцев).
До последнего времени своего существования крепость выполняла важные социально-политические функции. Так, 13 сентября 1859 года в Кисловодском укреплении прошли переговоры между депутатами от Кабарды (штаб-ротмистр М. Тамбиев, прапорщики князья П. Джамботов и П. Коголкин, князь Б. Атажукин) и Карачая (поручики А. Крымшамхалов и П. Дудов, подпоручик Б. Крымшамхалов, уздени Д.Т. Байрамуков и Н. Дудов). Все они в присутствии посредников от правого крыла Кавказской линии штабс-капитана Аглинцова, левого крыла — капитана Масловского и от Главного штаба Кавказской армии полковника Семёнова, подписали документ о разделении земель между Кабардой и Карачаем. Граница проводилась от Эльбруса по хребту, отделяющему притоки реки Малки от притоков реки Кубани, через горы на этом хребте: Таш-Бурун, Шахламыт, Бечасын, Ааорсан, Оашхо, Эшкакон до горы Кум-Баши. Утверждено было также обязательство, чтобы никто не переходил границу со своими стадами, исключая временные непредвиденные случаи. В декабре 1859 года укрепление вместе со всем Кисловодским кордоном перешло в ведение Левого крыла Кавказской линии.
28 октября 1862 года Кисловодская крепость была упразднена по высочайше утвержденному распоряжению командующего Кавказской армией. 4 орудия были переданы в Георгиевский арсенал. Но помещения крепости оставались в управлении военного ведомства вплоть до начала советского времени. В них размещались различные подразделения и были лазареты.
Строения упраздненной крепости (казенная казарма, башня, два флигеля, два сарая, пороховой погреб) числились среди собственных зданий слободы Кисловодской. В 1880 году но время рассмотрения вопроса о строительстве нового каменного храма слободское общество чуть было не прекратило историю известного фортификационного объекта. Некоторые гласные предлагали снести его сооружения и построить церковь на их месте. Мнения о том, что храм на территории крепости был бы удачно расположен и хорошо бы смотрелся со стороны курорта, придерживался начальник Терской области, наказной атаман Терского казачьего войска генерал-лейтенант А. П. Свистунов. Но разумный подход возобладал.
С конца XIX века до 1917 года в крепости периодически стояло подразделение 20-го летучего артиллерийского дивизиона, был артиллерийский лазарет, санитарная станция для нижних чинов Кавказского военного округа, временно размещались военные, строительные и иные подразделения. Сохранился договор между директором Кавминвод и начальником штаба Терского казачьего войска об организации игры войскового струнного оркестра на курортах региона во время летнего сезона 1912 года. Военный музыкальный коллектив численностью более 50 человек с капельмейстером и под наблюдением офицера по распоряжению войскового начальства размещались в здании «старой крепости» во время этого и сезона 1913 года. В годы Первой мировой войны на территории крепости было построено двухэтажное здание офицерского корпуса лазарета. Во время войны лазарет выполнял функции госпиталя.
После установления советской власти в начале 1920-х годов на территории бывшей крепости был основан один из старейших санаториев Кисловодска под одноименным названием. Часть крепостных сооружений была демонтирована при строительстве санаторных объектов в 20-е годы XX в. и комплекса грязелечебницы в 1934-1939 годах.
Еще накануне войны представители краеведческой общественности выступали за отнесение сохранившихся крепостных строений к числу исторических памятников и развертывания на их базе музея. Но крепость вошла в государственный список памятников только в 1960 году.
В годы Великой Отечественной войны здесь был развернут госпиталь № 2006. В послевоенный период восстановленный санаторий пользовался популярностью среди отдыхающих. Вероятно, поэтому в 1970-е годы он перешел в ведение ракетно-космической корпорации «Энергия». Новый владелец развернул масштабную реконструкцию учреждения и в начале 1980-х годов. на большей части мемориальной территории был возведен новый комплекс с тринадцатиэтажным спальным корпусом. Огромное сооружение почти полностью подавило историко-культурный объект республиканского значения. В качестве компенсации корпорация «Энергия» частично участвовала в реставрации оставшихся крепостных строений.
Еще в 1964 году по согласованию с руководством бывшего санатория и при его поддержке крепостная башня была отремонтирована и передана под создаваемый городской народный краеведческий музей. Он был открыт 9 мая 1965 года. С 1971 по 1997 годы музей являлся филиалом Ставропольского государственного краеведческого музея им. Г. Н. Прозрителева и Г. К. Праве. В 1998 году стал самостоятельным муниципальным, а с 2005 года — государственным учреждением культуры. Большая часть сохранившихся крепостных строений отреставрирована и занята под экспозиции и фонды одного из крупнейших и интересных музеев Кавминвод и Ставропольского края. Музей обладает многотысячными коллекциями материалов по истории города и региона, в том числе и о развитии старой архитектуры Кисловодска.
С. В. Боглачёв и С. Н. Савенко «Архитектура старого Кисловодска».
|
