Огненный таран младшего лейтенанта Николая Фирстова (5 фото)

Николай Фирстов Курсант Балашовского летного училища. Сбрасывая на головы врагов бомбы, Николай Семенович мыслями – с женой и дочкой. Письма жены поднимают настроение, удесятеряют желания бить врага. 4 августа 1941 года он пишет: «…Но ничего, наберёмся большевистского мужества, как вы пишите, и все это перетерпим и дождёмся нашей встречи. Юличка, опиши мне подробно свою жизнь и как вы доехали до дому, и пропиши, кто у вас живёт из квартирантов. Юличка, пропиши, как у тебя обстоят дела с работой. Я слышал, что ты собираешься поступать на работу. Юличка, я тебе не советую. Я ваш муж и без моего разрешения и совета вы не должны ничего делать. Это касается нашей с тобой семейной жизни, а там смотри, как и почему… Юличка, милок, еще раз прошу вас, чтобы вы прислали мне свою фотокарточку. Ну, вот и все, что я хотел вам сообщить. Крепко жму вашу ручку и горячо, несколько тысяч раз целую. Ваш муж Коля. Еще раз крепко целую. Коля. Пишите чаще письма». Видимо, потеряв все самолеты в бою, летчиков части отправили служить в 10-й запасной полк ближних бомбардировщиков СУ-2. Он находился под городом Харьковом, в аэропорту Даниловка. За время подготовки молодых летчиков инструкторы выполняют боевые задания по разведке целей и штурмовке военных объектов. При появлении фашистов под Харьковом полк получил приказ перебазироваться в район Пензы на аэродром у станции Каменка-Белинская. Путь на новое место можно проследить по письму летчика семье: «Здравствуйте, многоуважаемая жена Юличка!!! Во-первых, я вас целую и желаю самых наилучших успехов в жизни и еще самого хорошего здоровья. Юличка, письма все ваши я получил, и еще Солоненко Шура прислала своему мужу две телеграммы… С города Гжатска мы уехали 20 сентября. Мы были в Орле, Курске, в Харькове и в ряде других городах и станциях. Сейчас мы находимся в Туле. Скоро поедем ближе к дому в глубокий тыл, потому что мы находимся в РАП (резервном авиационном полку.), и когда поедем на фронт, т.е. в действующую армию, это будет минимум через три месяца, а может быть и позже. Где мы будем, узнаете по моему адресу, так что обо мне не беспокойтесь: здоровье мое хорошее, жизнь наша веселая. …Юличка, передавай привет всем от меня: маме с папой, Любе, Люсе, Марусе, Кате с Васей и еще самой мной любимой крестнице Аличке и поцелуй ее за меня. И еще расцелуй за меня мою малютку Светланочку. Ну вот и все, пока. Ваш муж и друг жизни Коля. 29. 09. 1941 г. Целую вас, Юля, несколько 10000 раз. Ваш Коля. Жди еще письмо». В декабре из состава запасного полка сформировался безномерной маршевый полк ночных бомбардировщиков, который перебазировали на аэродром Балашовской военной авиационной школы. Он получил название «325-й полк ночных бомбардировщиков». На самолетах Р-5, восстановленных своими руками из списанной техники, летчики днем и ночью учатся летать в составе эскадрильи и звена, совершают одиночные вылеты. К концу марта все пилоты сдали экзамены и были готовы вылететь на фронт. Постановлением ГКО СССР 1 апреля летчиков полка решено переучить Управлению штурмовиками ИЛ-2 в городе Куйбышеве. Через месяц, в начале июня 1942 года , получив двадцать новеньких штурмовиков Воронежского авиационного завода, эвакуированного за Волгу в 1941 году, часть под командованием майора Григория Марковича Карбинского прибыла под Воронеж и вошла в состав 2 воздушной армии. В 874-м штурмовом полку опыт боев имели всего четыре человека, а остальные в боевых действиях не участвовали. Расположившись на аэродроме «Землянск», капитан Н.И. Артемов и старший лейтенант Иван Маркович Солоненко, командиры первой и второй эскадрилий устраняют с пилотами пробелы в пилотировании, стрельбе и бомбометании, изучают с подчиненными будущий район боевых действий. 27 июня 1942 года для нанесения удара по сосредоточению танков врага вылетела на первое боевое задание шестёрка «ИЛов», ведомая командиром второй авиационной эскадрильи старшим лейтенантом Солоненко. На первое боевое задание вылетели лучшие летчики – Солоненко, Максим Иванович Ракович, Николай Семенович Фирстов, Дмитрий Федорович Черкашин, Иван Петрович Наберухин и Константин Ефимович Страшной. Штурмовикам необходимо было атаковать колонну танков, автомашины с войсками и грузами, двигающиеся по дороге «Курск- – Щигры». В журнале боевых действий полка сказано: «… летчики атаковали на опушке леса скопление войск противника. Во время атаки, неприкрытые нашими истребителями, на штурмовиков набросилось пять «мессершмиттов». В завязавшемся воздушном бою немцы атаковали самолет младшего лейтенанта Наберухина. Нашему «Илу» повредили хвостовую часть самолета, перебили управление руля поворота, но летчик сумел справиться с трудностями и благополучно произвел посадку. При посадке хвост отвалился». В этом бою Фирстов был ведомым. Его самолету тоже досталось от врагов. Зенитным снарядом были перебиты управление и воздушная система, а пробоин в фюзеляже – трудно было даже подсчитать, но летчик сумел посадить штурмовик.Этот день стал годовым праздником полка, установленным приказам Министра ВС СССР. Летчики всех поколений ежегодно праздновали рождение полка до его расформирования. На другой день штурмовики атакуют наземные силы фашистов, двигавшихся по дорогам к станциям Кшень и Горшечная, Щигры. Оккупанты, по данным воздушной разведки, двигались двумя колонами по триста танков в каждой колонне, а за ними шли мотопехота и артиллерия. При выполнении боевого задания погибли сержант Георгий Петрович Рогов и старший сержант Викентий Васильевич Турецкий. Это были первые потери. На следующий день Николай Фирстов успешно атаковал танки в районе села Петрищево. За четыре дня Николай Семенович выполнил семь боевых вылетов. В журнале боевых действий 267-й штурмовой дивизии за 30 июля 1942 года записано: «Дивизия выполняла боевую задачу по штурмовке мотомехвойск противника в районе Баклановка, Липповская, Карандаково четырьмя самолетами ИЛ-2. Не вернулись на свой аэродром младшие лейтенанты Шестаков, Cлавитских и старший лейтенант Фирстов» . Председатель Света ветеранов части, ставшей впоследствии гвардейской, полковник Николай Семенович Матвеев в книге«Боевой путь 175-го Гвардейского «Слуцкого» Краснознамённого ордена Суворова III степени штурмового авиационного полка» приводит обстоятельства вынужденной посадки Фирстова, написанные им после возвращения на свой аэродром. Пилот в рапорте писал: «…вылетел на боевое задание в составе четырех Ил-2 без прикрытия истребителей. После второй атаки пошел на аэродром. В пути был атакован двумя «мессершмиттами». Пробоин и повреждений не было. Вышел на железную дорогу «Касторная –Елец» (левее Касторной). Опознал эту дорогу и, восстановив детальную ориентировку, изменил курс на 180 градусов пошел на Касторную. Заметив, что упало давление масла, и зная, что нахожусь на своей территории, принял решение на вынужденную посадку. Сел благополучно у села Киреевка (5 км восточнее станции Набережное). После посадки обнаружил: пробиты бронь, масляный петрефлекс (гибкий масляный шланг, идущий к масляному радиатору). В баках масла не было. Оказалось, пробито одно колесо. Дал телеграмму о своем местонахождении в Касторную и Землянск, ответа не получил. Вследствие быстрого продвижения противника на 4-5 день оказался в окружении. На станции достал покрышку, камеру, петрефлекс, отремонтировал самолет и 10 июля прибыл на свой аэродром». Скромный пилот не написал в рапорте, как он восстанавливал самолет. Целый день он бродил по степи в поисках горючего. В разбитой немцами машине, на которую он вышел в поисках запчастей, можно было использовать колесо, вытащив из него камеру. Ночью летчик подтаскивает к самолету бревна и бочки, чтобы с их помощью снять пробитое колесо. На следующий день от отступающих бойцов пилот узнает, что в нескольких километрах лежит сбитый самолет. Это был вражеский «мессершмитт» с полными баками горючего. С помощью красноармейцев, которые самодельными ведрами, котелками таскали немецкий бензин, заправили самолет. На другой день из найденного нашего подбитого танка бойцы заправили маслом баки самолета. Утром наш целый самолет заметили немецкие летчики и пытались его сжечь, но только наделали дырок в крыльях. Встретив новую партию отступающих бойцов, Фирстов уговорил их помочь заменить колесо, обещав им прикрытие с воздуха при выходе из окружения и вывезти раненого артиллериста. Снять колесо, разбортировать, вставить камеру и накачать ее, оказалось нелегким делом. На это ушли ночь и большая часть дня. Качали колесо обыкновенным насосом, найденным у подбитой машины. Перебитый петрефлекс Николай обмотал тряпкой и обвернул проволокой. Ночью солдаты с пилотом протоптали во ржи дорожку для взлета. Рано утром 8 июля самолет взлетел и открыл огонь из пушек и пулеметов по фашистам, бросившимся к месту взлета штурмовика. Семь раз заходил бесстрашный летчик на врагов, заставляя их разбегаться в разные стороны, а в этот момент горстка наших бойцов прорвалась из окружения. Приземлившись на Липецком аэродроме, он за два дня полностью отремонтировали перегнал штурмовик на свой аэродром «Токаревка». За этот подвиг Николай Семенович награжден орденом Красного Знамени. Приказ о награде ВС Воронежского фронта №: 23/н от 13.09.1942 вышел уже после смерти героя . Вскоре его повысили в должности. Он стал заместителем командира второй эскадрильи. В августе 1942 года штурмовики наносят удары по врагу, поддерживая огнем 6 армию Воронежского фронта в районе сел Коротояк и села 1-е Сторожевое. 10 августа группа самолетов, под командованием старшего лейтенанта Ракевича атаковала скопление немецких танков в 5 км западнее села Урыв-Покровка, в районе села Довгалевка и хутора Веселый. В журнале боевых действий записано: «Ведущий ст. лейтенант Ракевич вводит машину в пикирование, за ним пикируют ведомые первого звена Петр Коровяков и Вахтанг Бенуа. Прямым попаданием снаряда зенитной артиллерии самолет Ракевича загорелся и, не выходя из пикирования, врезался в землю. Горящий самолет был направлен Ракевичем в группу танков и упал на танки противника». Летчик совершил первый наземный таран в полку. Никто тогда не знал, что в скором времени этот подвиг повторит Николай Фирстов. Вместе с товарищами он ежедневно поднимает свой самолет в воздух, громя захватчиков. 22 августа 1942 года командованием фронта поставлена задача 267-й штурмовой авиационной дивизии: «Уничтожить войска противника в районе Коротояк и на подступах к нему. Порядок ударов: первый удар наносит 218-й штурмовой авиационный полк в 09:00, за ним 41-й штурмовой авиационный полк в 11:15 и третий 874-й штурмовой авиационный полк в 15:30. На выполнение задачи задействовать 25 самолётов. Цели штурмовать на высоте 400 -500 метров». Выполняя приказ командования, 23 августа на задание вылетели девять экипажей 874-го полка, которые нанесли бомбардировочно-штурмовой удар по танкам, мототранспорту и живой силе противника в районе юго-западнее три километра от Коротояка. Наносить удар, когда враг ждет этой атаки, так как упущен элемент внезапности, – труднее всего. Фашисты открыли массированный зенитный огонь по штурмовикам. Немецкий снаряд попал в плоскость машине Фирстова и отбил ее. Младший лейтенант Наберухин видел, как Фирстов вместе с самолетом пошел до земли, не выводя его из пикирования. В последний момент Николаю удалось повернуть самолет в сторону оврага, где укрылось немало фашистских танков и автомашин с боеприпасами и горючим. Раздался оглушительный взрыв – и десятки вражеских солдат, танков и автомобилей были похоронены под обломками советского штурмовика. В этот день из этого боевого задания на свой аэродром не вернулся и сержант Виктор Григорьевич Носков. 30 августа 1942 года о подвиге Николая Семеновича узнала вся страна. Специальный корреспондент газеты «Правда» Ульян Иванович Жуковин сообщил в главном партийном органе страны: «29 августа. (Действующая армия). Во время выполнения боевого задания самолет мл. лейтенанта Фирстова был поврежден. Вражеский снаряд отбил половину крыла его машины. Самолет начал падать. Следуя примеру Гастелло, отважный летчик направил свою машину на скопление вражеских танков и врезался в них». Вот уже больше семидесяти лет в семье Фирстовых хранится письмо, подписанное командиром эскадрильи, боевым другом Иваном Марковичем Солоненко и военкомом эскадрильи старшим политруком Абрамом Моисеевичем Эдельштейном. В нем 2 сентября 1942 года они писали: «Здравствуйте, дорогая Юлия Абрамовна. 23 августа в бою с немецкими захватчиками пал смертью героя ваш муж и наш боевой друг Николай Семёнович Фирстов. Вместе с вами мы до глубины души переживаем эту тяжелую утрату и не можем смириться с мыслью о том, что никогда уже мы не увидим бесстрашного и в то же время весёлого, скромного сталинского сокола. Николай был нашим общим любимцем. Мы любили его и за то, что он не ведал страха в борьбе и презирал смерть, за то,что он был самым храбрым среди храбрых, за то, что горячо любил свою родину, свой народ, свою семью и мужественно отстаивал их честь и свободу. Николай был грозой для подлых немецких оккупантов, за 13 боевых вылетов он мощным огнём своего боевого самолёта уничтожил 17 танков 25 автомашин и тяжелых орудий, истребил до 200 гитлеровских зверей в зелёных солдатских и офицерских мундирах. Свою прекрасную жизнь Николай отдал недаром. Когда вражеский снаряд разбил самолёт, Николай не мог спасти ни себя, ни свою машину. Николай понял, что пришло время, когда нужно в последний раз рассчитаться с гадами, и он отправил свой самолёт в центр группы фашистских танков и автомашин. Раздался взрыв, прозвучавший на много километров вокруг. Группа танков и автомашин прекратила свое существование. Так погиб Николай, повторивший подвиг капитана Гастелло и тем самым обессмертил свое имя вовеки веков. Честь и слава ему! Советский народ, никогда не забудет, имени Николая Фирстова. За несколько дней до гибели, Николай поступил в партию Ленина- Сталина. Он с гордостью нам сказал, что вы, Юлия Абрамовна, – коммунистка, и гордился этим. Мы гордимся тем, что Фирстов воспитан Родиной, мы отомстим за смерть Фирстова. Коричневые банды Гитлера залягут сотнями своих солдат и офицеров в землю, и эту клятву мы выполним. Мы призываем вас, Юлия Абрамовна, мужественно перенести тяжелые горе. Воспитывайте свою малютку такой же бесстрашной, каким был Николай. Все, что в наших силах для разгрома врага, мы выполним. Пишите нам. Желаем вам и дочурке много сил и энергии». Вскоре после этого не стало и его командира. Солоненко погиб 15 сентября 1942 года при выполнении боевого задания на южной окраине Воронежа. За свой подвиг Николай Фирстов был представлен к ордену Ленина, но награжден не был. Без награды остался и старший лейтенант Ракевич. Где затерялись наградные документы, сейчас уже не выяснить. Но подвиги тамбовского и белорусского парней не быть забыты воронежцами. Со временем в столице Черноземья должен появится обелиск, который расскажет людям о славных сынах нашей Родины, последователях капитана Гастелло. Семья героя после войны переехала в столицу Таджикистана, город Душанбе, где работал железнодорожником Петр – брат Николая Семеновича. Юлия Абрамовна Фирстова была очень талантливой. Она познакомилась с Николаем Семеновичем на концерте, где выступала в хоре. Благодаря своему голосу после войны ее пригласили работать профессионально в хоре. Став солисткой, она ездила с концертами по Сибири, но ради дочери оставила эту работу. Концерты и маленький семилетний ребёнок были несовместимы. Дочь Света выросла, закончила школу, медучилище и мединститут. Стала врачом, а затем преподавала на кафедре общей гигиены Таджикского мединститута. Юлия Абрамовна умерла в 2004 году в возрасте 86 лет. И не было для нее никого лучше погибшего суженого. Она была счастлива, что внуки продолжили дело её любимого мужа.

Статья в Коммуне П.М. Грабора

Николай и Игорь Фирстовы у могилы деда.

У могилы деда В.В. Литвинов