Известие о начале войны застало Виктора Белого в Одессе, где он готовился к поступлению на медицинский факультет одесского университета. Забрав документы, молодой человек вернулся в родной Херсон, а в августе 41-го его призвали в армию. Ему было 19 лет, он окончил школу-десятилетку, был отменно здоров, а потому военкомат направил Виктора в школу, готовившую стрелков-радистов военно-морской авиации. В мае 42-го года краснофлотец Белый прибыл для прохождения службы в 60-ю отдельную авиационную эскадрилью ВВС ЧФ, однако, едва услыхав о том, что штаб ВВС флота формирует парашютно-десантную роту, написал заявление о переводе и уже в июне был зачислен в десантники.
Командовал ПДР ВВС ЧФ капитан Орлов, бывший начальник парашютно-десантной службы 32-го истребительного авиационного полка, в сентябре 41-го года готовивший к рейду первую группу флотских парашютистов, набранных из числа добровольцев, служивших в наземных частях ВВС Черноморского флота. Тогда, перед высадкой большого морского десанта под Одессой возле Григорьевки, в ночь на 22 сентября 1941 года, группу из 23 парашютистов под командой старшины Кузнецова десантировали с борта самолета ТБ-3 рядом с деревней Шицли, где предположительно находился штаб румынского полка.
Двух недель подготовки, отпущенных на обучение десантным и диверсионным премудростям, оказалось маловато, и группа понесла большие потери уже при приземлении — несколько десантников утонули в лимане, один сразу же попал в плен. И все же с десяток бойцов, вооруженных автоматами, гранатами и кинжалами, сумели собраться в боевую группу, нанесли удар по румынскому штабу, забросав штабной блиндаж гранатами. Перебив линии связи и удачно действуя из засад, парашютисты дезорганизовали ближний тыл румынской обороны в момент высадки морского десанта.
Этот опыт диверсионной работы был признан весьма удачным, и даже была предпринята попытка формирования на Качинском аэродроме под Севастополем отдельного парашютно-десантного отряда в составе морской пехоты флота, названного «группа 017». Когда Севастополь был осажден, бойцов группы 017 использовали для обороны особо важных объектов. Большей частью десантники этого отряда погибли во время боев на мысе Херсонес в июле 1942 года. Немногие оставшиеся в живых бойцы группы 017 морем эвакуировались на кавказский берег, и их направили в распоряжение капитана Орлова, формировавшего отдельную флотскую парашютно-десантную роту.
Заместителем у командира флотских десантников Орлова стал бывший начальник парашютно-десантной службы 40-го авиаполка капитан Десятников — опытнейший парашютист, имевший довоенный опыт службы в десантной бригаде особого назначения. Занятия по парашютно-десантной подготовке с личным составом роты проводил бывший начальник аналогичной службы в 5-м гвардейском авиационном полку старший лейтенант А.?А.?Тарутин. Боевой и тактической подготовкой черноморских десантников занимался старший лейтенант Г.?И.?Марущак, прекрасно владевший многими видами оружия.
Под руководством этих офицеров личный состав роты — 160 бойцов — проходил усиленную подготовку. Вместе с остальными Виктор Белый учился рукопашному бою, приемам снятия часовых, ориентированию на местности, стрельбе, метанию гранат, подрывному делу. Краснофлотцы роты совершали дневные и ночные учебные прыжки с парашютом, после которых их гоняли сложными горными маршрутами, составленными так, что им приходилось форсировать водные преграды. Эта долгая и изнурительная подготовка вместе с известной долей удачливости помогла Виктору Белому выжить, когда пришлось действовать в реальной боевой обстановке.
В октябре 1942 года парашютисты из состава черноморской десантной роты совершили удачную диверсию на майкопском аэродроме, уничтожив на летном поле 13 и повредив 11 немецких самолетов из 39 базировавшихся там. Для этой операции отобрали 42 бойца, в число которых Виктор Белый не попал. Его черед пришел в феврале 1943 года, когда перед флотскими десантниками поставили новую задачу — планировался большой десант в районе Новороссийска, и парашютистам капитана Орлова в этой операции отводилась особая роль.
Согласно замыслу штабов в нескольких местах побережья высаживались морские десанты, которым отводилась вспомогательная роль, а основной удар предполагалось нанести 4 февраля 1943 года в районе деревни Южная Озерейка, где должна была высадиться бригада морской пехоты, усиленная 30 американскими танками М-3 «Стюарт», полученными по ленд-лизу. По десятку этих танков и по две автомашины с разным оборудованием погрузили на баржи типа «болиндер», которые транспортировали буксиры «Алупка», «Геленджик» и «Ялта». Огневую поддержку высадки обеспечивала эскадра в составе крейсеров «Красный Крым» и «Красный Кавказ», трех эсминцев и трех канонерских лодок: «Красный Аджаристан», «Красная Абхазия» и «Красная Грузия». Высаживать десантников должны были катера типа «морской охотник» МО-4.
В тылах оборонительной линии побережья у Южной Озерейки запланировали выброску парашютного десанта, который должен был громить штабы, взрывать мосты, перерезать линии связи, блокировать подход подкреплений к побережью.
Изначально планировалось высадить 80 парашютистов с трех самолетов ПС-48 и бомбардировщика ТБ-3 за 45 минут до начала высадки морского десанта под Южной Озерейкой. Однако один из самолетов не смог выйти на цель и вернулся на аэродром с десантом на борту. Около 3 часов утра 4 февраля 1943 года на склон Жень-горы, между деревнями Васильевка и Глебовка, высадились 57 бойцов, разделенные на три боевые группы.
Незадолго перед выброской десанта советские бомбардировщики нанесли в районе высадки мощный бомбовый удар, и специальными зажигательными бомбами вызвали несколько сильных пожаров, служивших ориентирами для десантников. После сильной бомбежки немцы, даже заметив купола парашютов, не смогли сразу же организоваться, а потому приземление десантников произошло с минимальными потерями. Даже гибель командира одной из групп лейтенанта Соловьева, разбившегося при приземлении, не спутала планов — группу возглавил младший лейтенант Чмыга, который повел людей в бой.
Объекты атак десантных групп находились в деревнях Васильевка и Глебовка, располагавшихся на разных сторонах Жень-горы. Краснофлотец Виктор Белый десантировался в составе отряда из 24 бойцов-парашютистов, которыми командовал лейтенант Кузьмин. С ходу ввязавшись в бой, они подавили несколько огневых точек, взорвали два моста, перерезали линии связи. Выполнив первую часть задания, Кузьмин повел своих людей к Васильевке, на помощь группе Чмыги, которая должна была уничтожить штаб 10-й румынской дивизии. Однако оказалось, что штаб находился в Глебовке, а в Васильевке стоял сильный гарнизон, встретивший десантников плотным огнем. Обе группы десанта окопались на окраине деревни, дожидаясь подхода морских пехотинцев, которые, судя по доносившимся со стороны побережья звукам, уже высадились и вели бой, пытаясь прорваться в глубь оборонительных порядков противника.
Однако до утра подкрепление не пришло, обстановка была сложной. Немцы бросили против десантников горнострелковый батальон, подкрепленный румынской полевой артиллерий и частями 10-й румынской дивизии. Умело маневрируя в складках местности, неся потери, десантники продержались целый день, но когда противник подтянул танки, они вынуждены были отойти.
Собрав бойцов из состава обеих групп, лейтенант Кузьмин повел их по руслу речки Озерейки к побережью, откуда доносились звуки боя, но выйдя к месту высадки морского десанта, они увидели картину страшного разгрома: притопленные баржи с обогревшими танками у самого берега, несколько подбитых «Стюартов» стояли на пляже, усеянном телами убитых. Поняв, что высадка с моря провалилась, командир принял решение уходить на восток. Ночью дошли до Глебовки и напали на гарнизон, которому накануне уже досталось от третьей диверсионной группы флотских десантников, разгромивших в Глебовке немецкую артиллерийскую батарею.
В короткой рукопашной схватке бойцы Кузьмина прорвались, ушли в район Абрау-Дюрсо, выйдя к точке на побережье, откуда их должны были забрать катера. Но в условленном месте они никого не застали — еще 6 февраля катера, пришедшие к галечному пляжу Дюрсо из Геленджика, забрав там 23 морских десантника и 2 парашютистов, отбившихся от группы Кузьмина, ушли обратно на базу.
Не имея радиосвязи со штабом, десантники не знали, что на месте их высадки с самолетов сбросили вымпелы, в которых им указывалось двигаться к Мысхако. Те десантники, которые подобрали эти вымпелы, 10 февраля были подобраны катерами и доставлены в Геленджик.
Не дождавшиеся катеров, остатки группы лейтенанта Кузьмина решили горами пробираться к линии фронта. Чтобы сбить со следа немцев, устраивавших облавы с собаками, старались идти руслами ручьев и горных речек. Продуктов с собой у десантников было на пять суток, а им пришлось провести в тылу у немцев почти месяц.
На 23-й день своих блужданий по горам десантники нашли партизан. К тому времени от их группы в живых осталось только четверо. В отряде они встретили командира одной из десантных групп младшего лейтенанта Чмыгу и десяток морских пехотинцев, уцелевших от разгрома. Немного отдохнув и отъевшись, десантники и морпехи решили переходить линию фронта. По совету партизан разделились на три пятерки. Лейтенант Чмыга пошел пятым с Виктором Белым и тремя его товарищами. Морские пехотинцы пробирались сложными путями, и в своих воспоминаниях Виктор Белый отмечает, что не знает, вышли они к нашим или нет.
Пятерка десантников для прорыва к своим решила воспользоваться тем, что на земляных работах в прифронтовой полосе активно использовали наших пленных. Выйдя к фронтовым тылам противника, под местечком Кабардинка они захватили немца, доходчиво объяснив ему, что терять им нечего и тому надлежит сыграть роль конвоира, ведущего пленных на работу. Рисковая игра вполне удалась — под видом рабочей команды, которую «конвоировал» их пленник, диверсанты добрались до передовой линии немецких окопов… И тут встал вопрос — что делать с пленным немцем? Тащить с собой было слишком сложно, оставлять живым слишком опасно, но руки марать его кровью никто особенно желанием не горел. Решили опять «кинуть на спичках», и немца прикончил кинжалом тот, кто вытянул короткую спичку.
Уйдя на нейтральную полосу, поползли к нашим окопам. Подобравшись поближе стали кричать: «Не стреляйте! Свои!». Их впустили в окопы и тут же сдали особистам, которым пришельцы «с той стороны» показались типами весьма подозрительными — ведь никаких документов с собой на задание десантники не брали, и удостоверить свои личности не могли. Особый отдел части, оборонявшей тот участок фронта, где был осуществлен переход, отправил запрос в штаб ВВС флота. Там всех членов группы Кузьмина считали пропавшими без вести, а потому перешедших линию фронта немедленно затребовал к себе командующий флотскими ВВС генерал-майор авиации В.?В.?Ермаченков. Ребят помыли, подкормили, приодели и срочно доставили в Сухуми, в штаб. Там генерал побеседовал с ними, благодарил за службу, и на память они вместе сфотографировались.
После десанта под Южной Озерейкой смерть еще дважды совсем близко подходила к Виктору Белому. В январе 44-го при высадке десанта под Керчью он едва не утонул в море — спас его матрос катера, который успел подцепить тонувшего десантника багром и вытащил нахлебавшегося воды Виктора на отмель.
После войны, окончив Ленинградское высшее военно-морское училище, Виктор Николаевич Белый вернулся на Черноморский флот, служил артиллерийским офицером на эскадре крейсеров и к 1955 году сделал завидную карьеру, став помощником флагманского артиллериста. Ангел-хранитель снова простер свои крылья над ним, когда осенью 1955-го Виктор Белый отправился в учебный поход со стрельбами на борту линкора «Новороссийск», где находился штаб эскадры. Из похода линкор вернулся к вечеру 28 октября, накануне празднования столетия обороны Севастополя. Помощник флагманского артиллериста отправился в штаб флота докладывать о стрельбах, а в десятом часу вечера пришел домой, к жене и детям. В половине второго ночи на линкоре грянул страшной силы взрыв, подлинной причины которого не удалось установить до сих пор. В результате этой катастрофы погибли 604 человека.
Выйдя в отставку капитаном 1-го ранга, Виктор Николаевич в 1974 году переехал в Коломну.
|
